минут, – об этом психолог договорился с мамой заранее, чтобы не обидеть её, и объяснил это необходимостью доверия, так как подростки при родителях не рассказывают всего откровенно, а откровенность необходимый фактор для терапии.
– Да, конечно, – сказала мама и поспешно вышла.
– Максим, ты можешь мне рассказать… о твоих снах? – мягко спросил психолог.
– Снах? – удивлённо спросил Максим.
– Да. Тех снах, которые побуждают тебя к твоему творчеству.
– Вы… имеете в виду… слонов?..
– Да, Макс, – психолог нарочно перешёл к более дружескому обращению. – Видишь ли, дело в том, что эти слоны, как бы это странно ни звучало, могут помочь нам понять глубинные причины твоего деструктивного поведения и направить твою творческую энергию в позитивное русло.
– Ну… это разные сны… Но… в них всегда родители ругаются… А потом… появляются они…
– Слоны?
– Да.
– Откуда они приходят?
– Не знаю… Всегда по-разному… Но чаще – как бы из ниоткуда…
Психолог вопросительно посмотрел на Максима.
– Как будто с неба спускаются… – попытался разъяснить Максим.
– Ну… хорошо. И что они делают?
– Они кладут свои руки нам на плечи… и это… почему-то… всех успокаивает…
– Ну а как бы ты их охарактеризовал? Какие они по натуре?
– Они… добрые…
8
Однажды Максим вернулся домой после школы. Перед тем как войти в квартиру, он услышал, что дома разразился очередной скандал. Он открыл дверь и вошёл.
– Иди ты на хуй! – раздался ор папы.
– На хуй пусть идут твои любовницы! – крикнула в ответ мама и швырнула в него намыленную тарелку. Тарелка угодила в стену и разлетелась вдребезги.
Танюша сидела на диване и, закрыв лицо руками, плакала.
Папа спешно запихал какие-то вещи в свою спортивную сумку, напялил башмаки, накинул куртку. Максим смотрел на него вопросительным и испуганным взглядом. Папа остановился возле Макса, крепко сжал его за плечо и прошептал:
– Я позвоню… – и вышел.
Но отец так и не позвонил. Лишь где-то через два года Максим случайно увидел его в ролике на Ютубе, где он рассказывал в интервью про разработку какого-то мобильного приложения, позволяющего всегда быть на связи с близкими людьми.
9
На уроке математики в 9-ом «Ж» отсутствовали: Степанов, Фомин, Додонов и Удовкин – «неуловимые мстители», как их называла инспекторша.
Пацаны встретились на рынке, возле магазина с компакт-дисками. Удовкин сказал Максиму:
– Слушай, Слон, ты нам друг? Или не друг?
– Друг… – настороженно подтвердил Максим.
– Отлично! Но… это бы надо проверить…
– Ты что, мне не веришь?!
– Но ты же… водишься с психологом…
– И что?
– Так он же получает указания от инспекторши!
– Да ерунда это всё! – возразил Максим.
– Ну… ерунда не ерунда… А твою преданность братству пора бы и проверить…
– И как ты собираешься проверять?
– Ты должен спиздить диск с игрой Mortal Combat.
– Ты идиот, что ли?! Как я это сделаю?!
– Ну… подождёшь, когда продавец отвернется… Мы все так делали. Даже вон, Лужа спиздил Doom II.
– Но у меня здесь сосед работает… Если он меня поймает…
– Значит… ты нам не друг… – с наигранным драматизмом произнес Удовкин.
– Ну давай, Макс! – сказал Фомин. – Ты же наш человек!
– Или не наш?.. – ехидно спросил Додонов.
Пацаны оставили его одного перед входом в магазин.
На следующий день Удовкин подошёл к Максу и спросил:
– Ну что, где диск?
– Я не буду воровать! – уверенно заявил Максим.
– Что и требовалось доказать! – самодовольно сказал Удовкин, глядя на Фомина. – И имей в виду, Слонопотамов, если будешь от кого-то отхватывать пиздюлей, к братству за помощью не приходи…
И это было началом конца братства. Через несколько лет, на дне встречи выпускников, Максим узнал, что Удовкин скончался от передозировки героином. Говорили, что инспекторша на похоронах рыдала громче, чем родная мать Удовкина. Додонов кому-то по пьянке проломил голову и теперь чалился на нарах. Фомин сошёл с ума и пребывал в какой-то клинике для душевнобольных. Милана Владимировна умерла от рака. К тому времени они с психологом уже давно как не встречались. Роберт Николаевич уехал в Америку. Рассказывали, что у него там обнаружилась внебрачная дочка. Бывший директор спился. В последний раз Максим видел его на рынке, где он трясущимися руками нёс авоську с пустыми пивными бутылками. Максим хотел было поздороваться, но испугался и опустил глаза. Но директор, похоже, его и не признал.
10
Молодая привлекательная девушка, совершенно случайно увидев на улице афишу: «Похороны слонов» – выставка художника-авангардиста Максима Степанова», заглянула на выставку и прохаживалась по залам, разглядывая причудливые картины.
Она задержала внимание на картине, которая, вероятно, и дала название выставке.
– Шампанского не желаете? – раздался голос за её спиной, и девушка обернулась. Перед ней стоял молодой человек в униформе официанта, а на голове его была надета плюшевая голова слона. Официант держал в руках поднос с шипящими бокалами.
– О, господи! – слегка испугалась девушка, но потом взяла бокал и поблагодарила официанта.
– И вы находите это достойным искусством? – неожиданно вдруг спросил официант.
– Сложно сказать, – ответила девушка. – Я, вообще-то, далека от искусства. Случайно зашла… Но… мне это кажется оригинальным… А вам что, не нравится? – спросила она у официанта.
Официант пожал плечами. Тогда девушка сказала:
– Странно работать на выставке картин, которые тебе не нравятся.
– Ну… мне они не то чтобы не нравятся. Мне они просто надоели.
– Вот чёрт! – девушку вдруг осенило. – Так это ваши картины!
Официант снял голову слона, положил руку на сердце и почтительно поклонился гостье.
– Оригинальненько-оригинальненько! – улыбаясь, сказала девушка. – Ну а где же другие гости?
– На самом деле, выставка уже закончилась. Остался только я и… шампанское….
– А, так значит, я нарушила ваш отдых… Тогда я пойду…
– Нет-нет! Пожалуйста! Останьтесь! Если, конечно, это вас не смущает… Просто мне… на самом то деле даже не с кем отметить сие событие.
– Почему так? – удивилась девушка. – У вас что, нет друзей? Родственников?
– В дружбе я разочаровался ещё в школе. А родственникам до меня нет никакого дела…
– Прискорбно это слышать…
– Да? Но я в этом не вижу ничего прискорбного. Мне не о чем жалеть. Ведь моя жизнь складывается довольно успешно… по иронии судьбы.
– То есть успех вас интересует больше, чем, к примеру, отношения с людьми?
– Отношения… – сказал Максим и задумался. – Так уж получилось, что отношения с людьми у меня не задались… Так почему же мне из-за этого впадать в уныние? По крайней мере, я могу позволить себе значительно больше, чем все те люди, с которыми я был знаком.
– Вы имеете в виду… деньги?
– Да хотя бы и деньги. Ничего плохого в деньгах я не вижу. По мне так нищие в этом мире создали куда больше зла, чем богатые.
– Вы полагаете?
– Большинство богатых сами чего-то добились в жизни. Но нищие только и умеют что делать, как заявлять о своих правах. Правах на чужие блага. Вспомните революционеров: Ленина, Гарибальди, Че Гевару… Гитлера, в конце концов. Все эти нищие почему-то решили, что имеют право на чужое благо, и результатами их качания прав были, как нам уже известно, горы трупов.
– Хм, интересная позиция…
– Да, как-то так…
– Так что же… ваши картины… это протест против?..
– Оу! Оу! Оу! Мадемуазель! – вдруг перебил её мысль Максим. – Не надо таких громких выводов! Моё творчество – это никакой не протест.
– Да? А что же это?
– Ха! – усмехнулся Максим. – Вы не поверите! Нет в этом никакого скрытого смысла! Вот сегодня приходило много людей, среди которых были многоуважаемые критики. Они с умным лицом разглядывали мои картины и, покачивая головой, бормотали: «Какая глубокая мысль!» Ах-ха-ха! Бля! Я прошу прощения, мадемуазель! Не было у меня никаких глубоких мыслей! Ничего я не закладывал в своё творчество! По сути, я просто взял свою детскую психопатологию и сделал из неё бизнес.
– Но психопатология же имеет глубинные причины, а значит и в основе вашего творчества – глубинный смысл.
– Возможно… И мой психолог также об этом говорил. Что-то всё копался в моих снах. Всё пытался выискать смысл. А мне это не интересно. По мне все эти копания – это не исцеление, а насилие над собственным мозгом. Поэтому я
